Левые не имеют представления о том монстре, которого они создали с мужчинами поколения Z. Абсолютно не имеют представления. Эти парни провели свои формирующие годы, проходя через беспрецедентный социальный эксперимент — локдауны из-за COVID; сессии борьбы за разнообразие, равенство и инклюзивность; местоимения, микроагрессии, признания земель, интерсекциональная справедливость — и, как демографическая группа, они просто сломались. Они перестали бояться отмены, поняли, что черные метки на социальных кредитных баллах не оставляют постоянных пятен, и начали принимать — вместо того чтобы безуспешно пытаться защищаться от — обвинений в злодействе, которые они терпели с юных лет. Это всеобъемлющее реакционное движение против политической системы — более того, против культуры в целом — которую, правы они или нет, они видят как посвященную их кастрации. Система, которая, по их мнению, создает мало чего ценного, предоставляет им скудные возможности, восхваляет то, что уродливо и посредственно, и оскверняет то, что свято. Из огня этого горнила появляется самое правое поколение, которое я когда-либо видел. И из неуравновешенных групповых чатов сегодняшнего дня появляются законодатели и конгрессмены завтрашнего дня. Левые не имеют представления о том, что они сделали, и не могут представить, каковы будут вторичные и третичные последствия этого.